Игорь Фатьянов, генеральный директор СК «Зетта Страхование», руководитель комитета РСА по борьбе с мошенничеством.
Каким образом страховщики намерены «переломить хребет движению мошенников»? Действительно ли полиция не хочет расследовать страховые мошенничества? Спасет ли рынок ОСАГО создание единого государственного страховщика?
— Есть ли ощутимые результаты в борьбе с мошенниками в моторном страховании? Удалось ли переломить ситуацию с автоюристами?
— Одной из проблем борьбы с мошенничеством является отсутствие единой статистики. Поэтому, когда мы говорим о результатах, то, как правило, формируем перечень косвенных показателей, которые дают нам понимание динамики борьбы с мошенничеством. Можно говорить о положительной динамике в отдельных регионах. Например, в Челябинске и Татарстане. По итогам межведомственных заседаний под эгидой Генпрокуратуры были приняты серьезные меры, и ситуация стала улучшаться, убыточность в целом уменьшилась.
В целом рано говорить о том, что существенно понизился уровень мошенничества или есть какие-то кардинальные успехи, что называется, «переломлен хребет» движению мошенников. Доля мошенничества в ОСАГО, по разным оценкам, составляет до 30% от выплат. Мошенники постоянно изобретают новые способы «честного отъема денег».
— 30% — это по количеству случаев или по объемам выплат?
— По объемам. По случаям доля распределена неравномерно. В самых мелких и самых крупных выплатах доля мошенничества меньше, потому что в первом случае злоумышленникам неинтересно, во втором — выплаты более внимательно оцениваются страховыми компаниями. В основном в сферу интересов мошенников попадают выплаты от 100 тысяч до 500 тысяч рублей.
— Что делается для того, чтобы статистика лучше собиралась? Базы какие-нибудь создаются по мошенникам?
— К 1 декабря 2017 года страховщики впервые сдали во Всероссийский союз страховщиков (ВСС) специализированную отчетность по борьбе с мошенничеством, которая содержит помесячные данные по разным регионам, в частности данные по количеству подтвержденных мошенничеств и количеству возбужденных уголовных дел. На основе этих данных можно будет оценить результаты борьбы более точно, проанализировать динамику по месяцам в разрезе регионов.
После «ростовского дела» стало понятно, что мошенники интересуются не только моторным страхованием. Это дало серьезный толчок развитию борьбы с мошенничеством в компаниях по страхованию жизни. Коллеги по «жизни» стали создавать службы безопасности и службы расследования — до этого их практически не было.
— В борьбе с автоюристами сотрудники МВД оказываются слабым звеном? Не хотят они расследовать случаи страхового мошенничества. Так?
— Не совсем так. В части борьбы с автоюристами, злоупотребляющими правом, мы работаем с законодателями и судебной властью над тем, как нам выровнять практику, как создать правильный стандарт работы. В этом направлении мы очень ждали очередное постановление Пленума Верховного суда. А в классическом мошенничестве мы сотрудничаем с МВД, пытаемся повысить эффективность взаимодействия. Пока у них недостаточно ресурсов выделено для расследования именно страховых мошенничеств, полиция была сфокусирована на других направлениях. Со стороны страховщиков необходимо повышать качество подготовки материалов, расширять полномочия корпоративных служб расследований.
— Но есть же все-таки легкое пренебрежение к страховому мошенничеству со стороны силовиков — мол, масштаб ущерба не так чтобы очень значительный?
— Силовики достаточно откровенно говорят, что с точки зрения народного хозяйства в целом ущерб страховой отрасли не очень значителен. Другое дело, что мошенничество в страховании носит очень массовый, общенациональный характер и дестабилизирует весь рынок ОСАГО. Но ситуация меняется: достигнут определенный прогресс в работе с ГИБДД, большую поддержку оказывает прокуратура.
В ряде регионов полиция уже выделила специалистов. Со стороны страховых компаний создано более 30 региональных инициативных групп под эгидой Всероссийского союза страховщиков для оперативной координации работы с ведомствами на уровне субъектов.
— Натуральное возмещение в ОСАГО уже сыграло оздоравливающую роль, на которую все рассчитывали?
— Пока сложно говорить о каком-то эффекте натурального ОСАГО: доля выплат по нему относительно небольшая — в пределах 10%. При этом практики какой-то судебного их урегулирования нет. Яснее ситуация станет к маю — через год после вступления в силу закона.
— Какие новые виды мошенничества появились, изменился ли «профиль» мошенника?
— Все придумано до нас. Добавился акцент на электронное мошенничество. Случаи мошенничества стали более реалистичными: если раньше просто инсценировали повреждения, то теперь машины на самом деле друг в друга въезжают — я это называю «crush-тесты». Там чуть ли не каскадеры за рулем, со шлемами. Два-три раза друг в друга въезжают.
— Кризис в ОСАГО углубляется. Куда, на ваш взгляд, должен двигаться этот рынок — в сторону либерализации или в сторону передачи оформления в руки РСА или госкомпании?
— У нас уровень проникновения государства в экономику, в частности в банковскую систему, крайне высок, не стоит усугублять это страхованием. И я не вижу, что изменится, если будет государственный страховщик. Суммарная убыточность существенно выше 100%, все равно кто-то должен доплачивать — либо страховщики, либо государство. Из воздуха эти деньги не придут. Государственный страховщик, может быть, какие-то административные вещи решит с доступностью, но страховое сообщество и так сделало достаточно много шагов в эту сторону: и «Е-Гарант», и «Единый агент»…
— Онлайн-продажи очень медленно, но растут. По вашей оценке, что будет больше развиваться в онлайн, какие продукты, кроме ОСАГО?
— Чем более типовой продукт, где не нужно ничего объяснять клиенту, тем с большей вероятностью он пойдет в онлайн. Человек передает информацию и получает готовый продукт на свою электронную почту. Как только продукт доходит до этого уровня готовности, он автоматически идет в онлайн. Это закономерность по всему миру. ОСАГО — самый типовой продукт. ВЗР, конечно, тоже очень многие покупают в Интернете — его просто купить, цены сильно не отличаются, плюс он нужен для получения шенгенской визы. Если будет типовой закон о страховании жилья от ЧС, будут сформированы некие требования к покрытию и продукты типовые, они тоже будут в онлайне.
— Госдума и Совет Федерации одобрили законопроект про расширение применения европротокола. Не повредит ли он рынку ОСАГО, на ваш взгляд?
— Этот закон однозначно утяжеляет условия регулирования. Он, может быть, делает правила урегулирования более правильными и демократичными, но добавляет нагрузку в тариф, который сейчас и без того недостаточен. Это сильно ограничит возможность страховщиков продавать этот продукт на таких условиях.
— Какой вам видится роль телематики в страховании каско и ОСАГО? Будет ли она набирать популярность в ближайшие годы?
— Не будет.
— А ГЛОНАСС?
— ГЛОНАСС будет. Но приход ГЛОНАСС пока не будет массовым — не в ближайшие пять лет, так как он ставится только на новые машины. У нас 40 миллионов автомобилей, а в год новых продается всего 1,3 миллиона.
— А поставить устройства ГЛОНАСС на старые машины нельзя?
— Это очень дорого. Народ и ОСАГО не хочет покупать, а ставить дорогие устройства на старые машины… Когда это делает производитель, это стоит копейки.
— Телематика по той же причине не станет массовой? Она же могла бы дать страховщикам полную информацию о стиле вождения и о конкретных ДТП…
— Есть современные тарифные модели с телематикой, хорошие, продвинутые, они дают достаточно высокую точность. Но мы и без телематики знаем, как вы будете водить. Мы отслеживаем порядка 80 параметров, в том числе вашу историю как водителя, знаем, в какие аварии вы попадали… Причем с погрешностью плюс-минус 5%.
Я совершенно уверенно говорю, страховщики в каком-то смысле пионеры работы с большими массивами, пионеры big data, это часть нашей ДНК, когда мы отслеживаем большие массивы по разным направлениям. По мере раскрытия каких-то данных — бюро страховых историй, КБМ в ОСАГО — добавляются все новые и новые параметры, которые мы отслеживаем и анализируем. Это достаточно большой массив информации. На самом деле, даже если человек бьется, но не заявляет убытки, рано или поздно это будет видно.
— Еще что отслеживаете, кроме КБМ и страховых историй?
— Например, место жительства, каким маршрутом вы ездите на работу. Аварийность очень сильно зависит от того, насколько часто человек проезжает через определенные районы, через опасные развилки. В Москве есть специальные карты с особо аварийными местами. Год назад мы на вашем портале рассказывали, что какие-то женщины водят аккуратнее мужчин, какие-то — наоборот. Место работы, отрасль может быть фактором аварийности. Правда, он не очень значимый.
— А кредитная история как влияет? Не платишь по кредиту — плохой водитель?
— Не платишь по кредиту — чаще бьешься в каско. Вот буквально так: все имеет значение.
— Вы делаете запрос в бюро кредитных историй?
— Не совсем так. Клиент нам сам все рассказывает. Например, мы попросим у вас ваш прежний полис каско и дадим скидку 15%, если вы его нам предоставите. И ведь принесете же. А по нему видно, как вы ездите.
— Аж страшно, насколько мы все «под колпаком»…
— Ну почему? Мы ведь за любые ваши проблемы отвечаем нашими деньгами. Безусловно, бескредитно. Естественно, мы должны знать, кого страхуем.
— Ну хорошо, но вам же приходится собирать информацию, задействовать специалистов, аналитиков, андеррайтеров, а с телематикой все просто: поставил коробочку клиенту на автомобиль — и все про него знаешь…
— Телематика сама по себе как инструмент тарификации не дает полезного эффекта, который окупил бы ее применение. Она дает оценку на 5% точнее, чем наша оценка. Но проблема в том, что она стоит на 10% дороже. И это даже не сама стоимость оборудования, устанавливаемого в автомобиле, это и стоимость отслеживания, трекинга, картографический сервис, отчеты, стоимость сим-карты. Ни в одной стране доля автомобилей с телематическими устройствами не превышает 10%.
— Ну хоть какая-то польза от телематики может быть?
— На практике телематика может дать начало новому классу продуктов, через год-два-три — по мере развития истории. Это могут быть интересные продукты с рядом индивидуальных решений, когда каско может включаться по желанию, только когда автомобиль начал двигаться или, скажем, когда выехал за МКАД. Как с телефоном: когда вы им не пользуетесь, трафик не идет. Машиной не пользуетесь, не ездите никуда — не платите за каско. Сейчас есть такие продукты, они на стадии тестирования.
— Какие новые продукты вы запустили, какие готовятся к выводу на рынок?
— В апреле 2017 года мы запустили продукт «Экономкаско», который считаем очень удачным с точки зрения соотношения цены и покрытия — «Не виноват». Продукт покрывает все риски, которые могут произойти с автомобилем не по вине клиента, как крупные убытки (угон, тоталь), так и несущественные повреждения (сколы стекол или повреждения авто на парковке). Все это по единой цене — 2,2%. Продукт хорошо продается и, кстати, уже стал лауреатом премии «Финансовая сфера» в номинации «Страховой продукт года».
Кроме этого, недавно мы запустили продажи эксклюзивного страхового продукта совместно с нашим партнером, компанией «МТС». Это страхование денежных средств в «Кошельке МТС Деньги». Уверены, что продукт будет востребованным, так как угроза киберрисков возрастает, а мы учли такие специфические риски, как хищение средств с помощью методов социальной инженерии.
Мы продолжим усиливать нашу линейку экономпродуктов каско, это направление востребовано рынком, постараемся предложить клиентам новые опции и решения. Также мы думаем о различных вариантах доступного каско для тех клиентов, которые ранее не покупали страховку. Интересным направлением нам также представляется страхование электронной техники и банковских карт, мы попробуем отойти от стандартных вариантов предложения, которые сейчас есть на рынке (продажа через сетевых ретейлеров электроники), и предложить продукт для максимально широкого круга клиентов.
— Что важного произошло в «Зетта Страховании» в 2017 году? Какие задачи стоят перед компанией в 2018-м?
— В этом году нам удалось сохранить положительную динамику в ключевых для компании видах страхования и добиться опережающих темпов роста по сравнению с рынком. Если в среднем страховой рынок нон-лайф не рос (за девять месяцев 2017 года), то мы двигались с ростом в 6%. Важным результатом 2017 года стало то, что впервые за всю историю компании доля немоторных видов страхования превысила доли каско и ОСАГО (39% против 35% и 27% соответственно). Таким образом нам удалось добиться оптимального баланса страхового портфеля.
Несмотря на непростую экономическую ситуацию, мы расширили свое присутствие на региональных рынках, были открыты два новых филиала — в Ижевске и Чебоксарах.
Компания активно участвует в работе отраслевых союзов. В 2017 году мы вошли в правление РСА и в состав президиума Всероссийского союза страховщиков, где с апреля возглавили комитет по противодействию страховому мошенничеству.
Планы на 2018-й и последующие годы — не снижать темпов. Мы продолжим курс на аккуратный, разумный рост бизнеса, постараемся удержать планку роста выше рынка и обеспечить приемлемую норму прибыли. Мы продолжим усиливать продуктовую линейку, ускорять бизнес-процессы и урегулирование, воплощать в жизнь «Железные гарантии».
15.01.18 Банки.ру banki.ru
Последние комментарии