Как страховщики втягивают работников в оплату корпоративных полисов

Сборы на рынке добровольного медицинского страхования (ДМС) растут в деньгах, но в реальном выражении все съедает медицинская инфляция. Работодатели в кризис урезают наполнение программ ДМС, в итоге страховщики пытаются втянуть работников в софинансирование корпоративных полисов.

Цена корпоративного здоровья

Согласно последнему опросу Национального агентства финансовых исследований (НАФИ), 32% российских предприятий приобретают полисы ДМС для своих сотрудников (годом раньше таких было 36%) и 61% планируют оформлять их в следующем году. 4% руководителей собираются сократить пакет услуг по страховке и 5% — совсем отказаться от медполиса для сотрудников. Чаще всего обеспечивают страховкой своих работников крупные предприятия — 45% из них оформляют корпоративное ДМС. Среди средних предприятий так делают 35%, а малый бизнес страхует работников лишь в 28-29% случаев.

Страховщики, в свою очередь, демонстрируют увеличение сборов по ДМС: по данным ЦБ, в первом полугодии 2016 года их величина составила 91,2 млрд руб. (рост на 4,3%). При этом сборы растут вовсе не за счет привлечения новых клиентов, говорит замгендиректора «ВТБ Страхования» Алексей Володин. По его словам, увеличение премий в сегменте объясняется лишь тем, что даже самые экономичные программы стоят дороже, чем год назад. В среднем по рынку цены на пакеты ДМС поднялись на 10-20%. Причем 10% — это подорожание для безубыточных клиентов, уточняет управляющий директор управления урегулирования убытков по личным видам «Ренессанс страхования» Наталья Харина.

Если говорить о наполнении программ ДМС, большим спросом пользуются традиционные продукты — поликлиническое обслуживание, стоматология, экстренное и плановое стационарное лечение. «Для коллектива из 200 человек при включении в программу медучреждений оптимального — не эконом и не люкс — уровня стоимость страхования на год составит порядка 25-30 тыс. руб. на сотрудника. Такая программа будет включать амбулаторное лечение, вызов скорой и стационар»,— приводит пример госпожа Харина. По ее данным, около 70% предприятий добавляют за отдельные деньги стоматологию или другие расширения вроде страхования родственников.

В регионах комплексная программа ДМС на одного работника стоит в среднем 15-20 тыс. руб., в Москве — в 1,5-2 раза больше, оценивает вице-президент, директор по личному страхованию «Согаза» Тамара Смирнова.

Еще один фактор роста цен — увеличение обращаемости к врачам. По оценкам партнера страхового брокера Finassist Александра Волобуева, ежегодно этот показатель растет на 3%, а в кризисный 2015 год увеличился на 8%. По итогам 2016-го стоит ожидать такой же динамики. «В кризис люди склонны больше переживать и, как следствие, чаще болеть,— рассуждает Волобуев.— Кроме того, опасаясь отказа работодателя от ДМС, люди спешат воспользоваться страховкой, пока она есть».

Страховщики экспериментируют и с новинками: появилось страхование от онкозаболеваний, в том числе с лечением за рубежом, программы «второго мнения», опции «Личный врач», «Врач в офис», некоторые корпоративные клиенты интересуются психологической поддержкой сотрудников. Но говорить о популярности новых продуктов пока преждевременно, считает директор департамента медстрахования «Ингосстраха» Светлана Вылегжанина.

90% сборов по ДМС приходится на корпоративный сегмент, оценивает Тамара Смирнова. Впрочем, в «Росгосстрахе» отмечают рост спроса на полисы ДМС со стороны физлиц, рассказывает вице-президент, руководитель блока «Медицина» Евгений Гуревич. Самые популярные программы — страхование иностранцев, полисы от критических заболеваний, летом — страховка от укуса клеща. Спрос на розничное ДМС формируют в основном люди, которые привыкли к страховке и не хотят ходить в муниципальные клиники, а ДМС на работе у них больше нет, объясняет гендиректор «Абсолют страхования» Дмитрий Руденко. «Стоить такие полисы могут от 3-5, а в некоторых случаях — 10 тыс. руб. в год»,— уточняет он.

Несмотря на подорожание программ ДМС, в конечном итоге рост рынка обнуляет медицинская инфляция. Например, стоматологические материалы из-за роста курса валют в прошлом году подорожали где-то на 60%, говорит Александр Волобуев. В 2015-м мединфляция составила около 15%, а в этом — порядка 12%, оценивает Наталья Харина.

Где спряталась скидка

Основная волна отказов от продления договоров ДМС со стороны малого и среднего бизнеса прошла в 2015 году. Крупные предприятия эту часть соцпакета сохраняют, но стремятся найти вариант подешевле. «Экономия на ДМС, как и на других видах добровольного страхования, будет сохраняться до улучшения экономической ситуации в стране»,— считает руководитель управления страховых рейтингов НАФИ Татьяна Никитина.

У некоторых предприятий премия по ДМС снижается за счет сокращения штата, добавляет директор департамента андеррайтинга и методологии ДМС «АльфаСтрахования» Александр Лапунов. Вместе с тем в портфеле компании даже сейчас есть клиенты, которые увеличивают расходы на страховку, например некоторые предприятия финансового сектора.

Самый простой способ экономии — смена страховщика — позволяет сократить бюджет примерно на 15%, рассказывает Александр Волобуев, но эффект сохраняется не более чем на год. «Одна крупная фармкомпания застраховалась у страховщика, предложившего на тендере самую низкую цену на рынке. Сотрудники обращались в клинику очень часто, и страховщик, понимая, что договор уже становится для него убыточным, просто перестал согласовывать услуги — пациентам начали отказывать. Договор расторгли спустя девять месяцев и перешли к другому страховщику с более адекватной ценой»,— приводит пример Волобуев.

Другой вариант экономии — отказ от ряда дорогих клиник — позволяет сберечь около 10% бюджета, эффект держится год-два. Такой способ может вызвать недовольство сотрудников, но бывают и удачные примеры. «Инжиниринговая компания оптимизировала программу ДМС. При анализе статистики посещения выяснили, что из 600 человек только 46 посещали самую дорогую клинику. Этим людям оставили ее, а основной массе коллектива предложили более дешевую. Поскольку они в дорогую и не ходили, то экономии не почувствовали, но бюджет удалось сократить с 15 до 9 млн руб.»,— рассказывает господин Волобуев.

Исключение из покрытия клиник с неадекватным соотношением цены и качества — самый распространенный способ экономии, подтверждает директор центра андеррайтинга и развития продуктов ДМС «Альянс Жизнь» Иван Командный. Еще можно удешевить полис, ограничив прямой доступ в клинику, добавляет Дмитрий Руденко: например, в перечне программы ДМС указаны десять клиник-партнеров, но в пять из них можно попасть только по назначению врача.

Самое кардинальное решение — сокращение объема услуг по страховке — обычно очень плохо воспринимается коллективом, говорит Волобуев. Зато экономия может быть существенной: коллектив из 100 человек, отказавшись от стоматологии, снизит стоимость страхования на 20-25%, приводит пример Наталья Харина. Распространен также отказ от вызова врача на дом.

Есть на рынке примеры страховки в складчину: чем больше людей страхуется по программе, тем выгоднее цена на одного. Коммуникационное агентство PR Inc., где работают 30 человек, договорилось с холдингом с численностью персонала 300 человек страховаться совместно. «Это позволило сохранить объемы ДМС при снижении стоимости полиса на 50% по сравнению с индивидуальным страхованием»,— говорит основатель агентства Ольга Дашевская.

Но лучший вариант экономии — рационализация потребления, считает Александр Волобуев. Это означает, что нужно не просто вычеркивать часть программы, а отслеживать, как сотрудники пользуются страховкой. «У компании была дорогая страховая программа — 35 тыс. руб. на человека. Опрос показал, что 60% сотрудников — молодые программисты, которые ДМС вообще не пользуются,— приводит пример Волобуев.— В итоге для людей до 25 лет пакет сократили до экстренной медпомощи, улучшив условия для людей более старшего возраста — среднего и руководящего персонала, которым нужно создавать элементы «золотых наручников». Удалось сэкономить около 2 млн руб.— это порядка 20% бюджета». Можно сократить расходы, если страховать только топ-менеджеров или сотрудников с определенным стажем, отмечает Татьяна Никитина.

Но есть способ не отказываться от качественного лечения и дорогих клиник и при этом сберечь деньги организации. Это можно сделать очень просто — переложить часть затрат на ДМС на сотрудника.

Вовлечение в оплату

Активно предлагать корпоративное ДМС с участием работников в оплате страховщики начали в прошлом году. Основных схем здесь две: софинансирование, когда работодатель и работник делят оплату полиса в определенных долях — 50/50, 30/70 и т. д., или в случае применения франшизы, когда пациент оплачивает часть счета при каждом обращении к врачу.

«Средняя стоимость посещения терапевта в Москве — 1200 руб., если установлена франшиза 10%, то пациент вносит только 120 руб.»,— приводит пример Александр Волобуев. В этом случае за саму страховку платит работодатель, но введение, например, 10-процентной франшизы может удешевить полис на 25%, оценивает Иван Командный: «При средней стоимости медицинского плана в Москве 35 тыс. руб. на сотрудника франшиза позволяет снизить стоимость до 27 тыс. руб.».

Франшиза обычно не распространяется на экстренную и стационарную помощь. Она оправданна в поликлинике и стоматологии, где проблема рационального потребления особенно остра, считает Командный. Имеются в виду излишние врачебные назначения, которые клиники могут практиковать ради увеличения заработка. «Я сам был свидетелем — выходит медсестра и объявляет на весь коридор: «Окулист свободен! Кто хочет проверить зрение?» Ни о каких показаниях, естественно, мы не говорим,— рассказывает Дмитрий Руденко.— В итоге в минусе оказываются все, кроме клиники, в том числе и сам пациент. Счет выставляется страховщику. Страховщик перекладывает тариф на работодателя. А работодатель почешет затылок и скажет: нет, так я страховать не готов, дороговато».

Поэтому для работодателя франшиза выгоднее, отмечает Волобуев. «При софинансировании ты уже заплатил за полис. А при франшизе лишний раз подумаешь, идти ли к врачу»,— рассуждает он.

Софинансирование имеет и свои плюсы — услугой пользуются те, кому она действительно нужна, и здесь можно реализовать политику шведского стола: работодатель гарантирует сотруднику минимальный объем медпомощи (например, за 10 тыс. руб. в год), а опции он может покупать за свои деньги.

Но варианты соплатежей на нашем рынке пока не прижились. Франшиза вообще в российском страховании слабо развита, констатирует директор по страховым рейтингам «Эксперта РА» Ольга Басова. Не очень охотно принимают франшизу HR-директора, говорят страховщики, а кроме того, не все клиники технически готовы разбивать счет при оплате. Впрочем, в «Альянсе» придумали списывать с пациента франшизу через личный кабинет.

Низкорентабельные пациенты

Выплаты по ДМС растут медленнее, чем сборы: по данным ЦБ за первое полугодие 2016 года, увеличились они на 1,6% — до 48,2 млрд руб., что составляет 52,5% премий за тот же период. При этом страховщики уверяют, что направление для них балансирует на грани рентабельности. Исторически ДМС является либо убыточным, либо низкоприбыльным бизнесом, говорят опрошенные «Деньгами» страховщики. Причин тому несколько. В этой сфере очень высока вероятность наступления страхового события, объясняет Светлана Вылегжанина. Кроме того, играет роль конкуренция на рынке ДМС и значительная инфляция медуслуг, добавляет Евгений Гуревич.

Часто страховщики используют ДМС как «продукт входа», получая от клиентов контракты по другим, более прибыльным видам страхования, отмечает Алексей Володин. Однако при грамотном андеррайтинге ДМС остается хоть и низкомаржинальным, но доходным видом, уверяют страховщики. «Если им заниматься серьезно, продуманно и не бросаться в авантюры, то ДМС принесет доход, немного превышающий операционные расходы страховой компании»,— говорит Александр Лапунов из «АлфаСтрахования». Свою роль играет эффект масштаба, добавляет Тамара Смирнова из «Согаза»: большой портфель позволяет получать приемлемый финрезультат даже при скромной марже. «Если бизнес убыточен, то его закрывают. Раз рынок ДМС в России существует уже более 25 лет, значит, он приносит доход»,— подытоживает начальник управления продуктов медстрахования «РЕСО-Гарантии» Марина Черноморова.

Несмотря на кризис и невысокую маржу ДМС, ряд страховщиков продолжают открывать собственные клиники — они есть у «АльфаСтрахования», «Ингосстраха», «РЕСО-Гарантии», «Ренессанса» и других. Так, в начале мая в Сочи открылся многофункциональный медцентр «Ингосстраха» «Будь здоров» — 15-й по счету в этой сети. Компания вложила в клинику 200 млн руб., а всего с 2005 по 2015 год инвестировала в собственную сеть медучреждений 2,5 млрд руб.

Своя сеть клиник — удовольствие не из дешевых, признает Светлана Вылегжанина, но в кризис они помогают сдерживать рост стоимости услуг с сохранением контроля качества. «Страховщик может рассчитывать на лояльность клиники, отсутствие раскрутки клиента, стабильность ценовой политики»,— объясняет Марина Черноморова. Клиники — элемент имиджа страховщика, добавляет она. Собственные медцентры позволяют избежать приписок расходов по услугам, которые не оказывались пациентам, говорит Ольга Басова из «Эксперта РА». Кроме того, это повышает мобильность страховщика и дает возможность оказывать редкие или уникальные услуги, добавляет Наталья Харина.

Однако при таком подходе страховщики привязаны к своим ЛПУ и ограничены в выборе медучреждений для клиентов, говорит Евгений Гуревич из «Росгосстраха». При этом ни одна компания не способна обслуживать застрахованных только на базе собственных клиник, признает Тамара Смирнова: лидер рынка ДМС «Согаз» работает более чем с 7 тыс. медучреждений.

Союз клиники и страховщика грозит конфликтом интересов: компания не может объективно рекомендовать потребителю лучшие клиники, так как заинтересована отправлять его в свои. «Сами клиники могут легко использовать нерыночные инструменты управления убыточностью, например снижая количество услуг»,— отмечает Иван Командный.

«Часто задача терапевта страховой компании, в отличие от клиники, где вы обслуживаетесь напрямую,— сэкономить, уменьшить число обращений,— говорит Александр Волобуев.— К специализированным врачам и в более дорогую клинику попасть труднее — например, запись идет на неделю вперед. И страховая компания может предложить более дешевую клинику, но зато вы сразу окажетесь у интересующего вас врача». Впрочем, не все страховщики ставят такие задачи перед своими ЛПУ, добавляет он. Возможен, рассказывает Татьяна Никитина, и обратный конфликт: когда страховщик стремится к уменьшению стоимости медуслуг, а клиника — наоборот.

«Альянс-Жизнь» считает такую стратегию неоправданной. «В сегменте коммерческой медицины те проекты, которые есть сегодня на рынке, не обеспечивают бизнесу даже среднюю рентабельность. Они выступают скорее как способ предлагать более дешевые страховые решения»,— говорит Иван Командный. Клиники окупаются, иначе бы они не создавались, возражает Марина Черноморова.

Наличие коммерческой клиники у СК следует рассматривать как параллельный бизнес, который может быть как удачным, так и неудачным, подытоживает Евгений Гуревич. Судя по тому, что в последнее время страховщики в основном заняты открытием клиник, это направление остается для них привлекательным.

12.09.16 Коммерсант kommersant.ru

Чиновники считают, что от этого только подорожают путёвки и страховка не решит проблему безопасности

Министерство финансов рассмотрело поручение президента Владимира Путина к различным ведомствам о том, как уберечь здоровье и жизнь детей во время их отдыха. В частности, Минфину предлагалось подумать об обязательном страховании детского отдыха. Чиновники дали отрицательный ответ: в ведомстве решили, что детей страхуют и сейчас, поэтому дополнительные страховки только поднимут цены на путёвки. Кроме того, как пишет Минфин, по самой своей сути страхование жизни не сможет предотвратить потенциальные причины ЧП и трагедий. Эксперты же предлагают страховать не детей, а ответственность руководства лагерей.

Поводом для поручения президента Владимира Путина стала недавняя трагедия в детском лагере в Карелии. Все стали думать, как обезопасить детей. В Минфине рассмотрели предложение ввести обязательное страхование детского отдыха и дали отрицательный ответ. Ответ подписал замминистра финансов Алексей Моисеев.

— Введение обязательного страхования жизни и здоровья детей <...> нецелесообразно и не сможет повлиять на достижение основной поставленной <Вашим поручением> цели — обеспечения безопасности, — написано в докладе.

В первую очередь в Минфине считают, что из-за обязательной медстраховки подорожают путёвки. Ведомство пишет, что сейчас нигде нет статистики, сколько всего в российских лагерях было случаев гибели или травм детей с распределением по тяжести причинённого вреда и статистики по расходам государства на возмещение этого вреда. Обязательная страховка не учитывает состояния здоровья ребёнка, поэтому стоимость будет для всех одинаковая — что для астматиков, которые от физических нагрузок начнут задыхаться, что для здорового ребёнка, пробегающего взрослый кросс, даже не сбив дыхание. Это «негативно отразится на доступности детского отдыха», пишут чиновники. Во взрослом мире больные всегда платят дороже за страховку, потому что риск наступления страхового случая выше, а здоровые — меньше.

В Минфине также пишут, что детей и так страхуют на добровольной основе по любому поводу: когда те едут в лагерь, записываются в спортивную секцию и даже на период обучения в школе. Договор добровольного страхования подразумевает индивидуальную оценку здоровья каждого ребёнка, что «невозможно осуществить в рамках обязательного страхования».

Чиновники говорят, что страховка не может предотвратить причину ЧП. Это инструмент, который лишь устраняет последствия. А значит, пишут в Минфине, не отвечает главному постулату президентских поручений — предотвращению ЧП.

— По своей природе страхование является средством, направленным на возмещение ущерба, — говорится в документе. — Оно не способно стать полноценным инструментом, предотвращающим его наступление.

С Минфином категорически не согласен президент ассоциации защиты страхователей, глава юрфирмы «Главстрахонтроль» Николай Тюрников. Он считает, что добровольная страховка в нынешнем виде — недостаточный инструмент для обеспечения безопасности детей.

— Обычно добровольная страховка проходит так: родители приходят в компанию и просто подписывают договор. Там непонятно какие условия, непонятно какие исключения. В подавляющем большинстве случаев родители потом могут столкнуться с отказом в выплате, — говорит Тюрников. — Потому что стандартные правила такого страхования содержат от 60 до 120 оснований для отказа. Естественно, с этими условиями мало кто знакомится [до заключения договора].

Обязательная страховка, продолжает Тюрников, дело хорошее, но нужно привести все её аспекты к единому знаменателю.

— Идея [ввести обязательное страхование] абсолютно здравая, но должен быть единый минимальный стандарт с минимальным же количеством оснований для отказа, — утверждает эксперт.

И заключать договоры и перечислять деньги страховой компании, по мысли Тюрникова, должны сами организаторы поездки или руководство лагеря.

Со слов Тюрникова, никакого значительного удорожания путёвок опять же не получится — родителям придётся отдать «от нескольких сотен до тысячи рублей», причём, если с ребенком всё же случится несчастье, родственники смогут рассчитывать на 2 млн компенсации.

Что касается утверждения, что страхование не предотвращает страховые ситуации, то здесь, говорит эксперт, в Минфине опять неправы. По его словам, во всём мире страховые компании заставляют своих клиентов радеть о безопасности, ведь за её отсутствие наказывают рублём.

— Если какая-то организация не заботится о безопасности, то страховая выплата для неё будет в разы выше, чем для предприятия, которое о нём заботится. Переводя на детские лагеря, если страховщик увидел, что у какого-то детского лагеря, условно говоря, дыры в заборе, нет нормальной системы охраны и за детьми там плохо следят, страховка для руководства этого лагеря будет стоить заоблачных денег. Поэтому они вынуждены будут залатать эти дыры и заплатить за страховку меньше, либо платить за страховку больше, — сообщил эксперт.

Логика страховщиков, резюмирует Тюрников, по отношению к руководству лагерей должна быть следующей.

— Ваш лагерь настолько опасный, что ребёнок в вашем лагере имеет куда больше шансов травмироваться, чем в соседнем, поэтому и платите за этот риск больше.

А вот представители собственно страхового бизнеса заочно согласны с Минфином.

— Законодательство РФ прямо запрещает накладывать на граждан любые обязательства по страхованию, за исключением страхования собственной ответственности перед третьими лицами, как это происходит в ОСАГО, — говорит представитель «Альфа-страхования» Юрий Нехайчук.

Вместо страхования детских жизней эксперты предлагают страховать ответственность руководства лагерей.

— Логичней было бы задуматься о страховании ответственности организаторов и владельцев детских лагерей, — говорит Нехайчук. — По примеру того, как существует обязательное страхование собственников опасных объектов, а также перевозчиков пассажиров.

В июле, по мотивам поручения Путина, вице-спикер Совета Федерации Галина Карелова сообщила, что в осеннюю сессию депутаты рассмотрят законопроект, регламентирующий организацию детского отдыха. Соответствующие поправки хотят внести в 12-ю статью Закона «Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации». Там говорится о защите прав детей на отдых и оздоровление.

Сейчас местные законы об организации детского отдыха действуют в 31 регионе, однако на федеральном уровне нет ни единых правил организации детского отдыха, ни ответственного за это органа. Ответственность сейчас несут власти регионов.

12.09.16 Лайф life.ru

Обязательное страхование автогражданской ответственности по-прежнему остается одним из драйверов страхового рынка, говорится в «Обзоре ключевых показателей страховщиков», подготовленном Банком России. Однако собирать больше денег страховщики стали вовсе не потому, что выросло количество заключаемых договоров «автогражданки».

Впервые за последнее время вырос спрос на услуги страховщиков, говорится в обзоре ключевых показателей страхового рынка во втором квартале 2016 года, подготовленном Банком России.

Основными драйверами рынка по-прежнему остаются сегменты страхования жизни и обязательного страхования автогражданской ответственности (ОСАГО). Так, из 15% прироста премий они обеспечивают 6,9% и 2,8% соответственно.

ОСАГО является крупнейшим сегментом рынка страхования, во втором квартале 2016 года на его долю пришлось 22,1% собранных премий, что составило 63,9 млрд рублей. Напомним, страховая премия — это плата за страховку, которую вносит клиент компании.

При этом увеличение денежного объема сборов в сегменте ОСАГО происходит за счет роста средней премии, то есть в результате повышения стоимости страховки. А количество заключенных договоров ОСАГО продолжает сокращаться вместе с реальными доходами населения: во втором квартале 2016 года договоров ОСАГО было заключено на 3,8% меньше, чем за аналогичный период 2015 года.

Средняя стоимость полиса «автогражданки» в период с апреля по июнь 2016 года составила 6274 рубля, что на 16,7% больше значения годом ранее (5376 рублей).

Введение новых тарифов 12 апреля 2015 года сопровождалось повышенным спросом на полисы ОСАГО в период до роста цен и сокращением спроса после. Это сказалось на объеме собранных во втором квартале 2015 года премий, что позволило сегменту продемонстрировать значительные темпы прироста во втором квартале 2016 года. Однако эффект роста премий от увеличения тарифов уже исчерпан.

Также в отчете ЦБ говорится о шагах регулятора, предпринятых для совершенствования порядка урегулирования убытков. Автовладельцев обязали представлять поврежденное транспортное средство на осмотр в страховую компанию и увеличили срок рассмотрения досудебных претензий. Страховщиков же обязали с 1 января 2017 года предоставлять услугу продажи электронных полисов через свой сайт.

09.09.16 За Рулем zr.ru